Число банкротств физлиц растет, но этот институт все равно пока не оправдывает возложенных на него ожиданий, показывает свежая статистика реестра сведений о банкротстве. В то же время все менее популярной становится реструктуризация долгов гражданина. Почему так происходит, объяснили юристы-практики. Также из статистики видно, кто чаще всего инициирует процедуру потребительского банкротства и какие регионы вышли по ним в лидеры, оставив далеко позади Москву и Санкт-Петербург.
Банкротство физлиц становится популярнее, показывает статистика Единого федерального реестра сведений о банкротстве (ЕФРСБ). За три квартала 2017 года несостоятельными признали порядка 20 600 граждан, что в 14,7 раз больше, чем раньше. Эта цифра, по-видимому, продолжит постепенно расти. Когда банкротить можно было только индивидуальных предпринимателей, процедуру проходили около 1400 человек (данные за первые три квартала 2015 года).
Граждане становятся банкротами чаще, чем компании, сообщил в своем бюллетене ЕФРСБ. В третьем квартале 2017 года зафиксирован максимум: банкротами признано около 7400 человек. На этом фоне число фирм, которые объявляются несостоятельными, остается стабильным. Из квартала в квартал это от 3000 до 3500 предприятий. В то же время процедурами пользуется все больше граждан.
Институт потребительского банкротства, изначально задуманный для людей, только сейчас начинает работать: растет число дел, в том числе по заявлениям должников, – резюмирует руководитель правового бюро «Олевинский, Буюкян и партнеры» Эдуард Олевинский. – Это показывает инертность правоприменителя».
Популярность института растет, потому что вокруг него есть определенная рекламная шумиха, а судебная практика уже успела сложиться, считает руководитель практики сопровождения банкротств Alliance Legal CG Алина Пальцева: «Например, человек, который не в состоянии расплатиться по кредиту, может узнать, что его сосед уже прошел через банкротство, или прочитать объявление на столбе «Избавляем от долгов». Кроме того, Пальцева объясняет рост числа банкротств известной практикой личного поручительства предпринимателей по долгам своих компаний. Если бизнес идет ко дну, его бенефициарам приходится отвечать по большим кредитам и прочим обязательствам. В этом случае процедура банкротства гражданина поможет им «стряхнуть» старые долги. «Банкротство этого сегмента, скорее всего, в ближайшее время пойдет на убыль, потому что доля таких должников среди населения не так велика», – отмечает Пальцева.
В то же время потенциальных банкротов гораздо больше, чем заявлений в судах. Их могло бы быть в разы и десятки раз больше. Признакам банкрота отвечают 400 000–600 000 человек – так ЦБ и Национальное бюро кредитных историй оценивали ситуацию осенью 2015 года, когда закон о потребительском банкротстве вступил в силу. Чтобы он заработал машстабнее, нужна система правовой помощи малоимущим, считает Олевинский. Например, недавно обсуждалось, что МФЦ могут помочь собрать нужные бумаги и подать заявление о банкротстве (подробнее см. «Власти упростят процедуру банкротства для физлиц»). Но проблему нужно решать комплексно, потому что обычным людям сложно разобраться в процедуре несостоятельности и провести ее самостоятельно, полагает Олевинский.
В то время, как растет число банкротств физлиц, уменьшается число реабилитационных мер, показала статистика ЕФРСБ. Это означает, что суды все чаще принимают решение признать гражданина банкротом и реализовать его имущество за долги и все реже – утверждают план реструктуризации долгов. За три квартала 2017 года реабилитационные процедуры применяли в 22% случаев, в том же периоде предыдущего года – 31%.
Такая статистика может показывать, что сначала процедурой пользовались более состоятельные граждане, чтобы упорядочить свои долги и взаимоотношения с кредиторами. Но когда она стала более популярной и «пошла в народ» – увеличилась доля банкротов, доходы которых не позволяют реструктуризировать долг. Его легче списать, а имущество продать – если у человека вообще есть, что продавать.
По данным ЕФРСБ, 70–80% должников ничего не платят кредиторам, а инвентаризация не выявила у них никакого имущества, с помощью которого можно было бы погасить долги. В таких условиях закономерно, что реабилитационных процедур мало, подтверждает Пальцева. По ее словам, даже если у должника есть имущество – кредиторы хотят погашения долга как можно скорее, что невозможно при реструктуризации. Как показала практика, в большинстве случаев реструктуризация нецелесообразна, подытоживает Пальцева.
Авторы бюллетеня приводят и региональную статистику за весь период действия института несостоятельности физлиц. В среднем на 100 000 человек в России приходится 28 банкротов. Наибольшее относительное число банкротов по итогам двух лет оказалось в Вологодской (102), Рязанской (64), Новосибирской областях (50) и Мордовии (тоже 50 человек). В Москве и Санкт-Петербурге цифры приближены к среднестатистическим: 25 и 27 человек (это 40-е и 35-е место в списке регионов). Московская область поднялась до 23-й позиции: там на 100 000 человек приходится 31 банкрот.
Чаще всего процедуру несостоятельности инициируют сами должники (в 87% случаев). Статистика неудивительна, учитывая, что почти все эти люди ничего не заплатят по долгам и хотят лишь от них освободиться. По инициативе кредиторов запущено лишь 13% производств, из них 1% – по заявлению налоговых органов.